Главная / Стихи / Проза / Биографии

Поиск:
 

Классикару

Братья Карамазовы (Федор Достоевский)


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98  99  100  101  102  103  104  105  106  107  108  109  110  111  112  113  114  115  116  117  118  119  120  121  122  123  124  125  126  127  128  129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  150  151  152  153  154  155  156  157  158  159  160  161  162  163  164  165  166  167  168  169  170  171  172  173  174  175  176  177  178  179 


- Именно! ура! Вы пророк! О, мы сойдемся, Карамазов. Знаете, меня всего более восхищает, что вы со мной совершенно как с ровней. А мы не ровня, нет не ровня, вы выше! Но мы сойдемся. Знаете, я весь последний месяц говорил себе: "Или мы разом с ним сойдемся друзьями навеки, или с первого же разу разойдемся врагами до гроба!"

- И говоря так, уж конечно любили меня! - весело смеялся Алеша.

- Любил, ужасно любил, любил и мечтал об вас! И как это вы знаете все наперед? Ба, вот и доктор. Господи, что-то скажет, посмотрите какое у него лицо!

VII. ИЛЮША.

Доктор выходил из избы опять уже закутанный в шубу и с фуражкой на голове. Лицо его было почти сердитое и брезгливое, как будто он все боялся обо что-то запачкаться. Мельком окинул он глазами сени и при этом строго глянул на Алешу и Колю. Алеша махнул из дверей кучеру, и карета, привезшая доктора, подъехала к выходным дверям. Штабс-капитан стремительно выскочил вслед за доктором и, согнувшись, почти извиваясь пред ним, остановил его для последнего слова. Лицо бедняка было убитое, взгляд испуганный:

- Ваше превосходительство, ваше превосходительство... неужели?.. - начал было он, и не договорил, а лишь всплеснул руками в отчаянии, хотя все еще с последнею мольбой смотря на доктора, точно в самом деле от теперешнего слова доктора мог измениться приговор над бедным мальчиком.

- Что делать! Я не бог, - небрежным хотя и привычно внушительным голосом ответил доктор.

- Доктор... Ваше превосходительство... и скоро это, скоро?

- При-го-товь-тесь ко всему, - отчеканил, ударяя по каждому слогу, доктор и, склонив взор, сам приготовился было шагнуть за порог к карете.

- Ваше превосходительство, ради Христа! - испуганно остановил его еще раз штабс-капитан, - ваше превосходительство!.. так разве ничего, неужели ничего, совсем ничего теперь не спасет?..

- Не от меня теперь за-ви-сит, - нетерпеливо проговорил доктор, - и однако же, гм, - приостановился он вдруг, - если б вы, например, могли... на-пра-вить... вашего пациента... сейчас и ни мало не медля (слова "сейчас и ни мало не медля" доктор произнес не то что строго, а почти гневно, так что штабс-капитан даже вздрогнул) в Си-ра-ку-зы, то... вследствие новых бла-го-при-ятных кли-ма-ти-ческих условий... могло бы может быть про-и-зойти...

- В Сиракузы! - вскричал штабс-капитан, как бы ничего еще не понимая.

- Сиракузы - это в Сицилии, - отрезал вдруг громко Коля, для пояснения. Доктор поглядел на него.

- В Сицилию! Батюшка, ваше превосходительство, - потерялся штабс-капитан, - да ведь вы видели! - обвел он обеими руками кругом, указывая на свою обстановку, - а маменька-то, а семейство-то?

- Н-нет, семейство не в Сицилию, а семейство ваше на Кавказ, раннею весной... дочь вашу на Кавказ, а супругу... продержав курс вод тоже на Кав-ка-зе в виду ее ревматизмов... немедленно после того на-пра-вить в Париж, в лечебницу доктора пси-хи-атра Ле-пель-летье, я бы мог вам дать к нему записку, и тогда... могло бы может быть произойти...

- Доктор, доктор! Да ведь вы видите! - размахнул вдруг опять руками штабс-капитан, указывая в отчаянии на голые бревенчатые стены сеней.

- А, это уж не мое дело, - усмехнулся доктор, - я лишь сказал то, что могла сказать на-у-ка на ваш вопрос о последних средствах, а остальное... к сожалению моему...

- Не беспокойтесь, лекарь, моя собака вас не укусит, - громко отрезал Коля, заметив несколько беспокойный взгляд доктора на Перезвона, ставшего на пороге. Гневная нотка прозвенела в голосе Коли. Слово же "лекарь" вместо доктора он сказал нарочно и, как сам объявил потом, "для оскорбления сказал".

- Что та-ко-е? - вскинул головой доктор, удивленно уставившись на Колю. - Ка-кой это? - обратился он вдруг к Алеше, будто спрашивая у того отчета.

- Это хозяин Перезвона, лекарь, не беспокойтесь о моей личности, - отчеканил опять Коля.

- Звон? - переговорил доктор, не поняв что такое Перезвон.

- Да не знает, где он. Прощайте, лекарь, увидимся в Сиракузах.

- Кто эт-то? Кто, кто? - вдруг закипятился ужасно доктор.

- Это здешний школьник, доктор, он шалун, не обращайте внимания, - нахмурившись и скороговоркой проговорил Алеша. - Коля, молчите! - крикнул он Красоткину. - Не надо обращать внимания, доктор, - повторил он уже несколько нетерпеливее.

- Выс-сечь, выс-сечь надо, выс-сечь! - затопал было ногами слишком уже почему-то взбесившийся доктор.

- А знаете, лекарь, ведь Перезвон-то у меня пожалуй что и кусается! - проговорил Коля задрожавшим голоском, побледнев и сверкнув глазами. - Ici, Перезвон!

- Коля, если вы скажете еще одно только слово, то я с вами разорву на веки, - властно крикнул Алеша.

- Лекарь, есть только одно существо в целом мире, которое может приказывать Николаю Красоткину, это вот этот человек (Коля указал на Алешу); ему повинуюсь, прощайте!

Он сорвался с места и, отворив дверь, быстро прошел в комнату. Перезвон бросился за ним. Доктор постоял было еще секунд пять, как бы в столбняке, смотря на Алешу, потом вдруг плюнул и быстро пошел к карете, громко повторяя: "Этта, этта, этта, я не знаю, что этта!" Штабс-капитан бросился его подсаживать. Алеша прошел в комнату вслед за Колей. Тот стоял уже у постельки Илюши. Илюша держал его за руку и звал папу. Чрез минуту воротился и штабс-капитан.

- Папа, папа, поди сюда... мы... - пролепетал было Илюша в чрезвычайном возбуждении, но, видимо, не в силах продолжать, вдруг бросил свои обе исхудалые ручки вперед и крепко, как только мог, обнял их обоих разом, и Колю и папу, соединив их в одно объятие и сам к ним прижавшись. Штабс-капитан вдруг весь так и затрясся от безмолвных рыданий, а у Коли задрожали губы и подбородок.

- Папа, папа! Как мне жалко тебя, папа! - горько простонал Илюша.

- Илюшечка... голубчик... доктор сказал... будешь здоров... будем счастливы... доктор... - заговорил было штабс-капитан.

- Ах, папа! Я ведь знаю, что тебе новый доктор про меня сказал... Я ведь видел! - воскликнул Илюша и опять крепко, изо всей силы прижал их обоих к себе, спрятав на плече у папы свое лицо.

- Папа, не плачь... а как я умру, то возьми ты хорошего мальчика, другого... сам выбери из них из всех, хорошего, назови его Илюшей и люби его вместо меня...

- Молчи, старик, выздоровеешь! - точно осердившись, крикнул вдруг Красоткин.

- А меня, папа, меня не забывай никогда, - продолжал Илюша, - ходи ко мне на могилку... да вот что, папа, похорони ты меня у нашего большого камня, к которому мы с тобой гулять ходили, и ходи ко мне туда с Красоткиным, вечером... И Перезвон... А я буду вас ждать... Папа, папа!

Его голос пресекся, все трое стояли обнявшись и уже молчали. Плакала тихо на своем кресле и Ниночка, и вдруг, увидав всех плачущими, залилась слезами и мамаша.

- Илюшечка! Илюшечка! - восклицала она. Красоткин вдруг высвободился из объятий Илюши:

- Прощай, старик, меня ждет мать к обеду, - проговорил он скороговоркой... - Как жаль, что я ее не предуведомил! Очень будет беспокоиться... Но после обеда я тотчас к тебе, на весь день, на весь вечер, и столько тебе расскажу, столько расскажу! И Перезвона приведу, а теперь с собой уведу, потому что он без меня выть начнет и тебе мешать будет; до свиданья!

И он выбежал в сени. Ему не хотелось расплакаться, но в сенях он-таки заплакал. В этом состоянии нашел его Алеша.

- Коля, вы должны непременно сдержать слово и придти, а то он будет в страшном горе, - настойчиво проговорил Алеша.

- Непременно! О, как я кляну себя, что не приходил раньше, - плача и уже не конфузясь, что плачет, пробормотал Коля. В эту минуту вдруг словно выскочил из комнаты штабс-капитан и тотчас затворил за собою дверь. Лицо его было исступленное, губы дрожали. Он стал пред обоими молодыми людьми и вскинул вверх обе руки:

- Не хочу хорошего мальчика! не хочу другого мальчика! - прошептал он диким шепотом, скрежеща зубами, - аще забуду тебе, Иерусалиме, да прильпнет...

Он не договорил, как бы захлебнувшись, и опустился в бессилии пред деревянною лавкой на колени. Стиснув обоими кулаками свою голову, он начал рыдать, как-то нелепо взвизгивая, изо всей силы крепясь однако, чтобы не услышали его взвизгов в избе. Коля выскочил на улицу.

- Прощайте, Карамазов! Сами-то придете? - резко и сердито крикнул он Алеше.

- Вечером непременно буду.

- Что он это такое про Иерусалим... Это что еще такое?

- Это из Библии: "Аще забуду тебе, Иерусалиме", - то есть если забуду все, что есть самого у меня драгоценного, если променяю на что, то да поразит...

- Понимаю, довольно! Сами-то приходите! Ici, Перезвон! - совсем уже свирепо прокричал он собаке и большими, скорыми шагами зашагал домой.

––––––––

КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ.

БРАТ ИВАН ФЕДОРОВИЧ

I. У ГРУШЕНЬКИ.

Алеша направился к Соборной площади, в дом купчихи Морозовой, ко Грушеньке. Та еще рано утром присылала к нему Феню с настоятельною просьбой зайти к ней. Опросив Феню, Алеша узнал, что барыня в какой-то большой и особливой тревоге еще со вчерашнего дня. Во все эти два месяца после ареста Мити, Алеша часто захаживал в дом Морозовой и по собственному побуждению, и по поручениям Мити. Дня три после ареста Мити Грушенька сильно заболела и хворала чуть не пять недель. Одну неделю из этих пяти пролежала без памяти. Она сильно изменилась в лице, похудела и пожелтела, хотя вот уже почти две недели, как могла выходить со двора. Но на взгляд Алеши лицо ее стало как бы еще привлекательнее, и он любил, входя к ней, встречать ее взгляд. Что-то как бы укрепилось в ее взгляде твердое и осмысленное. Сказывался некоторый переворот духовный, являлась какая-то неизменная, смиренная, но благая и бесповоротная решимость. Между бровями на лбу появилась небольшая вертикальная морщинка, придававшая милому лицу ее вид сосредоточенной в себе задумчивости, почти даже суровой на первый взгляд. Прежней например ветренности не осталось и следа. Странно было для Алеши и то, что, несмотря на все несчастие, постигшее бедную женщину, невесту жениха, арестованного по страшному преступлению, почти в тот самый миг, когда она стала его невестой, несмотря потом на болезнь и на угрожающее впереди почти неминуемое решение суда, Грушенька все-таки не потеряла прежней своей молодой веселости. В гордых прежде глазах ее засияла теперь какая-то тихость, хотя... хотя впрочем глаза эти изредка опять-таки пламенели некоторым зловещим огоньком, когда ее посещала одна прежняя забота, не только не заглохнувшая, но даже и увеличившаяся в ее сердце. Предмет этой заботы был все тот же: Катерина Ивановна, о которой Грушенька, когда еще лежала больная, поминала даже в бреду. Алеша понимал, что она страшно ревнует к ней Митю, арестанта Митю, несмотря на то, что Катерина Ивановна ни разу не посетила того в заключении, хотя бы и могла это сделать, когда угодно. Все это обратилось для Алеши в некоторую трудную задачу, ибо Грушенька только одному ему доверяла свое сердце и беспрерывно просила у него советов; он же иногда совсем ничего не в силах был ей сказать.


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98  99  100  101  102  103  104  105  106  107  108  109  110  111  112  113  114  115  116  117  118  119  120  121  122  123  124  125  126  127  128  129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  150  151  152  153  154  155  156  157  158  159  160  161  162  163  164  165  166  167  168  169  170  171  172  173  174  175  176  177  178  179 

Скачать полный текст (1765 Кб)
Перейти на страницу автора


Главная / Стихи / Проза / Биографии       Современные авторы - на серверах Стихи.ру и Проза.ру

Rambler's Top100
Rambler's Top100
© Литературный клуб. Все произведения, опубликованные на этом сервере, перешли в общественное достояние. Срок охраны авторских прав на них закончился и теперь они могут свободно копироваться в Интернете. Информация о сервере и контактные данные.