 |
|
|
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
- ... так что вы, Алексей Иванович, даже и вообразить не можете нашей радости при этом даре господнем-с! Для меня она все составила своим появлением, так что если б и исчезло по воле божьей мое тихое счастье, - так вот, думаю, останется мне Лиза; вот что по крайней мере я твердо знал-с!
- А Наталья Васильевна? - спросил Вельчанинов.
- Наталья Васильевна? - покривился Павел Павлович. - Ведь вы ее знаете, помните-с, она много высказывать не любила, но зато как прощалась с нею на смертном одре... тут-то вот все и высказалось-с! И вот я вам сказал сейчас "на смертном одре-с"; а меж тем вдруг, за день уже до смерти, волнуется, сердится, - говорит, что ее лекарствами залечить хотят, что у ней одна только простая лихорадка, и оба наши доктора ничего не смыслят, и как только вернется Кох (помните, штаб-лекарь-то наш, старичок), так она через две недели встанет с постели! Да куда, уже за пять аж только часов до отхода вспоминала, что через три недели непременно надо тетку, именинницу, посетить, в имении ее, Лизину крестную мать-с...
Вельчанинов вдруг поднялся со стула, все еще не выпуская ручку Лизы. Ему, между прочим, показалось, что в горячем взгляде девочки, устремленном на отца, было что-то укорительное.
- Она не больна? - как-то странно, торопливо спросил он.
- Кажется бы, нет-с, но... обстоятельства-то вот наши так здесь сошлись, - проговорил Павел Павлович с горестною заботливостью, - ребенок странный и без того-с нервный, после смерти матери больна была две недели, истерическая-с. Давеча ведь какой у нас плач был, как вы вошли-с, - слышишь, Лиза, слышишь? - а ведь из-за чего-с? Все в том, что я ухожу и ее оставляю, значит, дескать, что уж и не люблю больше так, как ее при мамаше любил, - вот в чем обвиняет меня. И забредет же в голову такая фантазия такому еще ребенку-с, которому бы только в игрушки играть. А здесь и поиграть-то ей не с кем.
- Так как же вы... вы здесь разве совсем только вдвоем?
- Совсем одинокие-с; служанка только разве прислужить придет, раз на дню.
- А уходите, ее одну так и оставляете?
- А то как же-с? А вчера уходил, так даже запер ее, вот в той комнатке, из-за того у нас и слезы вышли сегодня. Да ведь что же было делать, посудите сами: третьего дня сошла она вниз без меня, а мальчик ей в голову камнем пустил. А то заплачет да и бросится у всех на дворе расспрашивать: куда я ушел? а ведь это нехорошо-с. Да и я-то хорош: уйду на час, а приду на другой день поутру, так и вчера сошлось. Хорошо еще, что хозяйка без меня отперла ей, слесаря призывала замок отворить, - даже срам-с, - подлинно сам себя извергом чувствую-с. Все от затмения-с...
- Папаша! - робко и беспокойно проговорила девочка.
- Ну, вот и опять! опять ты за то же! что я давеча говорил?
- Я не буду, я не буду, - в страхе, торопливо складывая перед ним руки, повторила Лиза.
- Так не может продолжаться у вас, при такой обстановке, - нетерпеливо заговорил вдруг Вельчанинов голосом власть имеющего. - Ведь вы... ведь вы человек с состоянием же; как же вы у так - во-первых, в этом флигеле и при такой обстановке?
- Во флигеле-то-с? да ведь через неделю, может, уже и уедем-с, а денег и без того много потратили, хотя бы и с состоянием-с...
- Ну, довольно, довольно, - прервал его Вельчанинов все с более и более возраставшим нетерпением, как бы явно говоря: "Нечего говорить, все знаю, что ты скажешь, и знаю, с каким намерением ты говоришь!" - Слушайте, я вам делаю предложение: вы сейчас сказали, что останетесь неделю, пожалуй, может, и две. У меня здесь есть один дом, то есть такое семейство, где я как в родном своем углу, - вот уже двадцать лет. Это семейство одних Погорельцевых. Погорельцев Александр Павлович, тайный советник; даже вам, пожалуй, пригодится по вашему делу. Они теперь на даче. У них богатейшая своя дача. Клавдия Петровна Погорельцева мне как сестра, как мать. У них восемь человек детей. Дайте я сейчас же свезу к ним Лизу... я для того, чтоб времени не терять. Они с радостью примут, на все это время, обласкают, как родную дочь, как родную дочь!
Он был в ужасном нетерпении и не скрывал этого.
- Это как-то уж невозможно-с, - проговорил Павел Павлович, с ужимкою и хитро, как показалось Вельчанинову, засматривая ему в глаза.
- Почему? Почему невозможно?
- Да как же-с, отпустить так ребенка, и вдруг-с - положим, с таким искренним благоприятелем, как вы, я не про то-с, но все-таки в дом незнакомый, и такого уж высшего общества-с, где я еще и не знаю, как примут.
- Да я же сказал вам, что я у них как родной, - почти в гневе закричал Вельчанинов. - Клавдия Петровна за счастье почтет по одному моему слову. Как бы мою дочь... да черт возьми, ведь вы сами же знаете, что вы только так, чтобы болтать... чего же уж тут говорить!
Он даже топнул ногой.
- Я к тому, что не странно ли очень уж будет-с? Все-таки надо бы и мне хоть раз-другой к ней наведаться, а то как же совсем без отца-то-с? хе-хе... и в такой важный дом-с.
- Да это простейший дом, а вовсе не "важный"! - кричал Вельчанинов, - говорю вам, там детей много. Она там воскреснет, все для этого... А вас я сам завтра же отрекомендую, коли хотите. Да и непременно даже нужно будет вам съездить поблагодарить; каждый день будем ездить, если хотите...
- Все как-то-с...
- Вздор! Главное в том, что вы сами это знаете! Слушайте, заходите ко мне сегодня с вечера и ночуйте, пожалуй, а поутру пораньше и поедем, чтобы в двенадцать там быть.
- Благодетель вы мой! Даже и ночевать у вас... - с умилением согласился вдруг Павел Павлович, - подлинно благодеяние оказываете... а где ихняя дача-с?
- Дача их в Лесном.
- Только вот как же ее костюм-с? Потому-с в такой знатный дом, да еще на даче-с, сами знаете... Сердце отца-с!
- А какой ее костюм? Она в трауре. Разве может быть у ней другой костюм? Самый приличный, какой только можно вообразить! Только вот белье бы почище, косыночку... (Косыночка и выглядывавшее белье были действительно очень грязны.)
- Сейчас же, непременно переодеться, - захлопотал Павел Павлович, - а прочее необходимое белье мы ей тоже сейчас соберем; оно у Марьи Сысоевны в стирке-с.
- Так велеть бы послать за коляской, - перебил Вельчанинов, - и скорей, если б возможно.
Но оказалось препятствие: Лиза решительно воспротивилась, все время она со страхом прислушивалась, и если бы Вельчанинов, уговаривая Павла Павловича, имел время пристально к ней приглядеться, то увидел бы совершенное отчаяние на ее личике.
- Я не поеду, - сказала она твердо и тихо.
- Вот, вот видите-с, вся в мамашу!
- Я не в мамашу, я не в мамашу! - выкрикивала Лиза, в отчаянии ломая свои маленькие руки и как бы оправдываясь перед отцом в страшном упреке, что она в мамашу. - Папаша, папаша, если вы меня кинете...
Она вдруг накинулась на испугавшегося Вельчанинова.
- Если вы возьмете меня, так я...
Но она не успела ничего выговорить далее; Павел Павлович схватил ее за руку, чуть не за шиворот, и уже с нескрываемым озлоблением потащил ее в маленькую комнатку. Там опять несколько минут происходило шептанье, слышался заглушенный плач. Вельчанинов хотел было уже идти туда сам, но Павел Павлович вышел к нему и с искривленной улыбкой объявил, что сейчас она выйдет-с. Вельчанинов старался не глядеть на него и смотрел в сторону.
Явилась и Марья Сысоевна, та самая баба, которую встретил он, входя давеча в коридор, и стала укладывать в хорошенький маленький сак, принадлежавший Лизе, принесенное для нее белье.
- Вы, что ли, батюшка, девочку-то отвезете? - обратилась она к Вельчанинову, - семейство, что ли, у вас? Хорошо, батюшка, сделаете: ребенок смирный, от содома избавите.
- Уж вы, Марья Сысоевна, - пробормотал было Павел Павлович.
- Что Марья Сысоевна! Меня и все так величают. Аль у тебя не содом? Прилично ли робеночку с понятием на такой срам смотреть? Коляску-то привели вам, батюшка, - до Лесного, что ли?
- Да, да.
- Ну и в добрый час!
Лиза вышла бледненькая, с потупленными глазками, и взяла сак. Ни одного взгляда в сторону Вельчанинова; она сдержала себя и не бросилась, как давеча, обнимать отца, даже при прощанье; видимо, даже не хотела поглядеть на него. Отец прилично поцеловал ее в головку и погладил; у ней закривилась при этом губка и задрожал подбородок, но глаз она на отца все-таки не подняла. Павел Павлович был как будто бледен, и руки у него дрожали - это ясно заметил Вельчанинов, хотя всеми силами старался не смотреть на него. Одного ему хотелось: поскорей уж уехать. "А там что ж, чем же я виноват? - думал он. - Так должно было быть". Сошли вниз, тут расцеловалась с Лизой Марья Сысоевна, и, только уже усевшись в коляску, Лиза подняла глаза на отца - и вдруг всплеснула руками и вскрикнула; еще миг, и она бы бросилась к нему из коляски, но лошади уже тронулись.
VI
НОВАЯ ФАНТАЗИЯ ПРАЗДНОГО ЧЕЛОВЕКА
- Уж не дурно ли вам? - испугался Вельчанинов. - Я велю остановить, я велю вынести воды...
Она вскинула на него глазами и горячо, укорительно поглядела.
- Куда вы меня везете? - проговорила она резко и отрывисто.
- Это прекрасный дом, Лиза. Они теперь на прекрасной даче; там много детей, они вас там будут любить, они добрые... Не сердитесь на меня, Лиза, я вам добра хочу...
Странен бы показался он в эту минуту кому-нибудь из знавших его, если бы кто из них мог его видеть.
- Как вы, - как вы, - как вы... у, какие вы злые! - сказала Лиза, задыхаясь от подавляемых слез и засверкав на него озлобленными прекрасными глазами.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Скачать полный текст (288 Кб)
Перейти на страницу автора
|
|