Главная / Стихи / Проза / Биографии

Поиск:
 

Классикару

Обломов (Иван Гончаров)


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98 


- Завтра? - спросила она. - Отчего так скоро? Вас как будто гонит кто-нибудь.

- И так гонит.

- Кто же?

- Стыд... - прошептал он.

- Стыд! - повторила она машинально. "Вот теперь скажу ему: мсье Обломов, я никак не ожидала..."

- Да, Ольга Сергеевна, - наконец пересилил он себя, - вы, я думаю, удивляетесь... сердитесь...

"Ну, пора... вот настоящая минута. - Сердце так и стучало у ней. - Не могу, боже мой!"

Он старался заглянуть ей в лицо, узнать, что она; но она нюхала ландыши и сирени и не знала сама, что она... что ей сказать, что сделать.

"Ах, Сонечка сейчас бы что-нибудь выдумала, а я такая глупая! ничего не умею... мучительно!" - думала она.

- Я совсем забыла... - сказала она.

- Поверьте мне, это было невольно... я не мог удержаться... - заговорил он, понемногу вооружаясь смелостью. - Если б гром загремел тогда, камень упал бы надо мной, я бы все-таки сказал. Этого никакими силами удержать было нельзя... Ради бога, не подумайте, чтоб я хотел... Я сам через минуту бог знает что дал бы, чтоб воротить неосторожное слово...

Она шла, потупя голову и нюхая цветы.

- Забудьте же это, - продолжал он, - забудьте, тем более что это неправда...

- Неправда? - вдруг повторила она, выпрямилась и выронила цветы.

Глаза ее вдруг раскрылись широко и блеснули изумлением.

- Как неправда? - повторила она еще.

- Да, ради бога, не сердитесь и забудьте. Уверяю вас, это только минутное увлечение... от музыки.

- Только от музыки!..

Она изменилась в лице: пропали два розовые пятнышка, и глаза потускли.

"Вот ничего и нет! Вот он взял назад неосторожное слово, и сердиться не нужно!.. Вот и хорошо... теперь покойно... Можно по-прежнему говорить, шутить..." - думала она и сильно рванула мимоходом ветку с дерева, оторвала губами один листок и потом тотчас же бросила и ветку и листок на дорожку.

- Вы не сердитесь? Забыли? - говорил Обломов, наклоняясь к ней.

- Да что такое? О чем вы просите? - с волнением, почти с досадой отвечала она, отворачиваясь от него. - Я все забыла... я такая беспамятная!

Он замолчал и не знал, что делать. Он видел только внезапную досаду и не видал причины.

"Боже мой! - думала она. - Вот все пришло в порядок; этой сцены как не бывало, слава богу! Что ж... Ах, боже мой! Что ж это такое? Ах, Сонечка, Сонечка! Какая ты счастливая!"

- Я домой пойду, - вдруг сказала она, ускоряя шаги и поворачивая в другую аллею.

У ней в горле стояли слезы. Она боялась заплакать.

- Не туда, здесь ближе, - заметил Обломов. "Дурак, - сказал он сам себе уныло, - нужно было объясняться! Теперь пуще разобидел. Не надо было напоминать: оно бы так и прошло, само бы забылось. Теперь, нечего делать, надо выпросить прощение".

"Мне, должно быть, оттого стало досадно, - думала она, - что я не успела сказать ему: мсье Обломов, я никак не ожидала, чтобы вы позволили... Он предупредил меня... "Неправда"! Скажите пожалуйста, он еще лгал! Да как он смел?"

- Точно ли вы забыли? - спросил он тихо.

- Забыла, все забыла! - скоро проговорила она, торопясь идти домой.

- Дайте руку, в знак, что вы не сердитесь..

Она, не глядя на него, подала ему концы пальцев и, едва он коснулся их, тотчас же отдернула руку назад.

- Нет, не сердитесь! - сказал он со вздохом. - Как уверить мне вас, что это было увлечение, что я не позволил бы себе забыться?.. Нет, конечно, не стану больше слушать вашего пения...

- Никак не уверяйте: не надо мне ваших уверений... - с живостью сказала она. - Я и сама не стану петь!

- Хорошо, я замолчу, - сказал он, - только, ради бога, не уходите так, а то у меня на душе останется такой камень.

Она пошла тише и стала напряженно прислушиваться к его словам.

- Если правда, что вы заплакали бы, не услыхав, как я ахнул от вашего пения, то теперь, если вы так уйдете, не улыбнетесь, не подадите руки дружески, я... пожалейте, Ольга Сергеевна! Я буду нездоров, у меня колени дрожат, я насилу стою...

- Отчего? - вдруг спросила она, взглянув на него.

- И сам не знаю, - сказал он, - стыд у меня прошел теперь: мне не стыдно от моего слова... мне кажется, в нем...

Опять у него мурашки поползли по сердцу; опять что-то лишнее оказалось там; опять ее ласковый и любопытный взгляд стал жечь его. Она так грациозно оборотилась к нему, с таким беспокойством ждала ответа.

- Что в нем? - нетерпеливо спросила она.

- Нет, боюсь сказать: вы опять рассердитесь.

- Говорите! - сказала она повелительно.

Он молчал.

- Мне опять плакать хочется, глядя на вас... Видите, у меня нет самолюбия, я не стыжусь сердца...

- Отчего же плакать? - спросила она, и на щеках появились два розовые пятна.

- Мне все слышится ваш голос... я опять чувствую...

- Что? - сказала она, и слезы отхлынули от груди; она ждала напряженно.

Они подошли к крыльцу.

- Чувствую... - торопился досказать Обломов и остановился.

Она медленно, как будто с трудом, всходила по ступеням.

- Ту же музыку... то же... волнение... то же... чув... простите, простите - ей-богу, не могу сладить с собой...

- M-r Обломов... - строго начала она, потом вдруг лицо ее озарилось лучом улыбки, - я не сержусь, прощаю, - прибавила она мягко, - только вперед...

Она, не оборачиваясь, протянула ему назад руку; он схватил ее, поцеловал в ладонь; она тихо сжала его губы и мгновенно порхнула в стеклянную дверь, а он остался как вкопанный.

VII

Долго он глядел ей вслед большими глазами, с разинутым ртом, долго поводил взглядом по кустам...

Прошли чужие, пролетела птица. Баба мимоходом спросила, не надо ли ему ягод

- столбняк продолжался.

Он опять пошел тихонько по той же аллее и до половины ее дошел тихо, набрел на ландыши, которые уронила Ольга, на ветку сирени, которую она сорвала и с досадой бросила.

"Отчего это она?" - стал он соображать, припоминать...

- Дурак, дурак! - вдруг вслух сказал он, хватая ландыши, ветку, и почти бегом бросился по аллее. - Я прощенья просил, а она.. ах, ужель?.. Какая мысль!

Счастливый, сияющий, точно "с месяцем во лбу", по выражению няньки, пришел он домой, сел в угол дивана и быстро начертил по пыли на столе крупными буквами: "Ольга".

- Ах, какая пыль! - очнувшись от восторга, заметил он. - Захар! Захар! - долго кричал он, потому что Захар сидел с кучерами у ворот, обращенных в переулок.

- Поди ты! - грозным шепотом говорила Анисья, дергая его за рукав. - Барин давно зовет тебя.

- Посмотри, Захар, что это такое? - сказал Илья Ильич, но мягко, с добротой: он сердиться был не в состоянии теперь. - Ты и здесь хочешь такой же беспорядок завести: пыль, паутину? Нет; извини, я не позволю! И так Ольга Сергеевна мне проходу не дает: "Вы любите, говорит, сор".

- Да, им хорошо говорить: у них пятеро людей, - заметил Захар, поворачиваясь к двери.

- Куда ты? Возьми да смети: здесь сесть нельзя, ни облокотиться... Ведь это гадость, это... обломовщина!

Захар надулся и стороной посмотрел на барина.

"Вона! - подумал он, - еще выдумал какое-то жалкое слово! А знакомое!"

- Ну, мети же, что стоишь? - сказал Обломов.

- Чего мести? Я мел сегодня! - упрямо отвечал Захар.

- А откуда ж пыль, если мел? Смотри, вон, вон! Чтоб не было! Сейчас смести!

- Я мел, - твердил Захар, - не по десяти же раз мести! А пыль с улицы набирается... здесь поле, дача; пыли много на улице.

- Да ты, Захар Трофимыч, - начала Анисья, вдруг выглянув из другой комнаты,

- напрасно сначала метешь пол, а потом со столов сметаешь: пыль-то опять и насядет... Ты бы прежде...

- Ты что тут пришла указывать? - яростно захрипел Захар. - Иди к своему месту!

- Где же это видано - сначала пол мести, а потом со столов убирать?.. Барин оттого и гневается...

- Ну, ну, ну! - закричал он, замахиваясь на нее локтем в грудь.

Она усмехнулась и спряталась. Обломов махнул и ему рукой, чтоб он шел вон.

Он прилег на шитую подушку головой, приложил руку к сердцу и стал прислушиваться, как оно стучит.

"Ведь это вредно, - сказал он про себя. - Что делать? Если с доктором посоветоваться, он, пожалуй, в Абиссинию пошлет!"

Пока Захар и Анисья не были женаты, каждый из них занимался своею частью и не входил в чужую, то есть Анисья знала рынок и кухню и участвовала в убирании комнат только раз в год, когда мыли полы.

Но после свадьбы доступ в барские покои ей сделался свободнее. Она помогала Захару, и в комнатах стало чище, и вообще некоторые обязанности мужа она взяла на себя, частью добровольно, частью потому, что Захар деспотически возложил их на нее.

- На вот, выколоти-ко ковер, - хрипел он повелительно, или: - Ты бы перебрала вон, что там в углу навалено, да лишнее вынесла бы в кухню, - говорил он.

Так блаженствовал он с месяц: в комнатах чисто, барин не ворчит, "жалких слов" не говорит, и он, Захар, ничего не делает. Но это блаженство миновалось - и вот по какой причине.

Лишь только они с Анисьей принялись хозяйничать в барских комнатах вместе, Захар что ни сделает, окажется глупостью. Каждый шаг его - все не то и не так. Пятьдесят пять лет ходил он на белом свете с уверенностью, что все, что он ни делает, иначе и лучше сделано быть не может.

И вдруг теперь в две недели Анисья доказала ему, что он - хоть брось, и притом она делает это с такой обидной снисходительностью, так тихо, как делают только с детьми или с совершенными дураками, да еще усмехается, глядя на него.

- Ты, Захар Трофимыч, - ласково говорила она, - напрасно прежде закрываешь трубу, а потом форточки отворяешь: опять настудишь комнаты.

- А как же по-твоему? - с грубостью мужа спросил он, - когда же отворять?

- А когда затопишь: воздух и вытянет, а потом нагреется опять, - отвечала она тихо.

- Экая дура! - говорил он. - Двадцать лет я делал так, а для тебя менять стану...


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98 

Скачать полный текст (971 Кб)
Перейти на страницу автора


Главная / Стихи / Проза / Биографии       Современные авторы - на серверах Стихи.ру и Проза.ру

Rambler's Top100
Rambler's Top100
© Литературный клуб. Все произведения, опубликованные на этом сервере, перешли в общественное достояние. Срок охраны авторских прав на них закончился и теперь они могут свободно копироваться в Интернете. Информация о сервере и контактные данные.