Главная / Стихи / Проза / Биографии

Поиск:
 

Классикару

На ножах (Николай Лесков)


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98  99  100  101  102  103  104  105  106  107  108  109  110  111  112  113  114  115  116  117  118  119  120  121  122  123  124  125  126  127  128  129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  150  151  152  153  154  155  156  157  158  159  160  161  162  163  164  165 


- Да, а ведь я вам даю человека вполне честного и с гонором; это человек великодушный, который сам своей сестре уступил свою часть в десять тысяч рублей, стало быть, вы тут загарантированы от всякой кляузы.

- Кто же это такой? - отнеслась тихо к Кишенскому невеста. Тихон Ларионович только пожал в недоумении плечами.

- Не трудитесь отгадывать, - отвечал Горданов, - потому что, во-первых, вы этого никогда не отгадаете, а во-вторых, операция у меня разделена на два отделения, из которых одно не открывает другого, а между тем оба они лишь в соединении действуют неотразимо. Продолжаю далее: если бы вы и уладили свадьбу своими средствами с другим лицом, то вы только приобрели бы имя... имя для будущих детей, да и то с весьма возможным риском протеста, ведь вам нужно и усыновление двух ваших прежних малюток.

- Как же, это почти самое важное.

- Кто же станет об этом заботиться?

- Мы сами.

- Вы сами, - это худо. Нет, я вам передам такого человека, который сам. пуще отца родного будет об этом убиваться. Если вы согласны дать мне девять тысяч рублей, я вам сейчас же представлю ясные доказательства, что вы через неделю, много через десять дней, можете быть обвенчаны с самым удобнейшим для вас человеком и вдобавок приобретете от этого брака хотя не очень большие, но все-таки относительно довольно значительные денежные выгоды, которые во всяком случае далеко с избытком вознаградят вас за то, что вы мне за этого господина заплатите. Я согласен, что это дело небывалое, но вы сейчас увидите, что все это как нельзя более просто и возможно: субъект, которого я вам предлагаю, зарабатывает в год около двух тысяч рублей, но он немножко привередлив, - разумеется, пока он одинок, а со временем, когда он будет женат и, находясь в ваших руках, будет считаться отцом ваших малюток, то вы его можете подогнать... Вы, не живя с ним, можете потребовать от него по закону приличного содержания для вас и для ваших детей; тут и Тихон Ларионович может подшпорить его в газете; он человек чуткий, - гласности испугается, а тогда определить его на службу, или пристроить его к какому-нибудь делу, и он вам быстро выплатит заплаченные за него девять тысяч.

- Что ты об этом думаешь? - спросила дама Кишенского. Кишенский ударил громко счетною костяшкой и отвечал:

- Что же! Это вполне возможно.

- Мои планы все тем и хороши, - сказал Горданов, - что все они просты и всегда удобоисполнимы. Но идем далее, для вас еще в моем предложении заключается та огромная выгода, что денег, которые вы мне заплатите за моего человека, вы из вашей кассы не вынете, а, напротив, еще приобретете себе компаниона с деньгами же и с головой.

Дама только перевела глаза с Кишенского на Горданова и обратно назад на Кишенского.

- Когда наступит время расчета, - продолжал Горданов, - я у вас наличных денег не потребую; а вы, почтенный Тихон Ларионович, дадите мне только записку, что мною у вас куплены такие-то и такие-то бумаги, на сумму девяти тысяч рублей, и сделайте меня негласным компанионом по вашей ссудной кассе, на соответственную моему капиталу часть, и затем мы станем работать сообща. Планы мои всегда точны, ясны, убедительны и неопровержимы, и если вы согласны дать мне за вашу свадьбу с моим субъектом девять тысяч рублей, то этот план я вам сейчас открою.

- Тихон! - воззвала дама к Кишенскому.

- Гм!

- Да что же ты мычишь! Ведь это надо решать.

- Да; я прошу вас решать, - отвечал, взглянув на свои часы, Горданов.

- Что же?.. - простонал Кишенский.

- Что же? Ну, что же "что же"? - передразнила дама, - ведь это надо, понимаешь ты, это надо кончить.

- Фабий Медлитель, положим, выигрывал сражения своею медлительностью, но его тактика, однако, не всем удается, и быстрота, и натиск в наше скорое время считаются гораздо вернейшим средством, - проговорил, в виде совета, Горданов.

- Да, в самом деле, это бесконечный водевильный куплет; Всегда тем кончится пиеса, Что с вашим вечным "поглядим" Вы не увидите бельмеса, А мы всегда все проглядим, -

с нетерпеливым неудовольствием проговорила дама и, непосредственно затем быстро оборотясь к Горданову, сказала:

- Извольте, господин Горданов, я согласна: вы получите восемь тысяч: пятьсот.

- И еще пятьсот; я вам сказал последнюю цену: девять тысяч рублей.

- Извольте, девять.

Горданов расстегнул пиджак, достал из грудного кармана сложенные листы бумаги, на которых была тщательно списанная копия известного нам сочинения Висленева, и попросил взглянуть.

Кишенский и дама посмотрели в рукопись.

- Что это такое? - вопросил Кишенский.

- Это копия, писанная рукой неизвестного человека с сохраняющегося у меня дома оригинала, писанного человеком, мне известным.

- Тем, которого вы нам продаете?

- Да, тем, которого я вам продаю.

Хозяева приумолкли.

- Теперь извольте прослушать, - попросил Горданов, - и полным, звучным голосом, отбивая и подчеркивая сальянтные места, прочел хозяину и хозяйке ярое сочинение Иосафа Платоновича.

- Что это за дребедень? - вопросил Кишенский, когда окончилось чтение.

Дама, сдвинув брови, молчала.

- Это, милостивый государь, не дребедень, - отвечал Горданов - а это ноты, на которых мы сыграем полонез для вашего свадебного пира и учредим на этом дворянство и благосостояние ваших милых малюток. Прошу вас слушать: человек, написавший все это своею собственною рукой, есть человек, уже компрометированный в политическом отношении, дома у него теперь опять есть целый ворох бумаг, происхождение которых сближает его с самыми подозрительными источниками.

- Понимаю! - воскликнул, ударив себя ладонью по лбу, Кишенский.

- Ничего не понимаете, - уронил небрежно Горданов и продолжал, - прочитанное мною вам здесь сочинение написано по тем бумагам и есть такое свидетельство, с которым автору не усидеть не только в столице, но и в Европейской России. Вся жизнь его в моих руках, и я дарую ему эту жизнь, и продаю вам шелковый шнурок на его шею. Он холост, и когда вы ему поставите на выбор ссылку или женитьбу, он, конечно, будет иметь такой же нехитрый выбор, как выбор между домом на Английской набережной или коробочкой спичек; он, конечно, выберет свадьбу. Верно ли я вам это докладываю?

Кишенский беззвучно рассмеялся и, замотав головой, отошел к окну, в которое гляделась белая ночь.

- Верно ли? - повторил Горданов.

- Верно, черт возьми, до поразительности верно! И просто, и верно! Дама молчала.

- Ваше мнение? - вопросил ее Горданов.

- Дело в том, - молвила она после паузы, - как же это совершится?

- Тут необходимо небольшое содействие Тихона Ларионовича: жениха надо попугать слегка обыском.

- Это можно, - отвечал Кишенский, улыбнувшись и потухнув в ту же секунду.

- И непременно не одного его обыскать, а и меня, и Ванскок, понимаете, чтоб он не видал нить интриги, но чтобы зато была видна нить хода бумаг.

- Хорошо, хорошо, - отозвался Кишенский.

- У него пусть найдут бумаги и приарестуют его.

- Да уж это так и пойдет.

- А тогда взять его на поруки и перевенчать.

- Да, это так; все это в порядке, - ответил Тихон Ларионович.

- Тогда ему будет предложено на выбор: выдать ему назад это его сочинение или представить его в подкрепление к делу.

- Да.

- И он, как он ни прост, поймет, что бумаги надо выручить. Впрочем, это уже будет мое дело растолковать ему, к чему могут повести эти бумаги, и он поймет и не постоит за себя. А вы, Алина Дмитриевна, - обратился Горданов к даме, бесцеремонно отгадывая ее имя, - вы можете тогда поступить по усмотрению: вы можете отдать ему эти бумаги после свадьбы, или можете и никогда ему их не отдавать.

- К чему же отдавать? - возразил Кишенский.

- Да, и я то же самое думаю, а, впрочем, это ваше дело.

- Это мы увидим, - молвила невеста.

И затем, с общего согласия, был улажен план действий, во исполнение которого Кишенский должен был "устроить обыск". Как он должен был это устроивать, про то ничего не говорилось: предполагалось, что это сделается как-то так, что до этого никому нет дела. Затем, когда жениха арестуют, Горданов, которого тоже подведут под обыск, скажет арестованному, что он, желая его спасти в критическую минуту, отдал бумаги на сохранение Кишенскому, а тот - Алине Дмитриевне Фигуриной, и тогда уже, откинув все церемонии прочь, прямо объявят ему, что Алина Дмитриевна бумаг не отдает без того, чтобы субъект на ней перевенчался.

Для того же, чтобы благородному и благодушному субъекту не было особенной тяжести подчиниться этой необходимости, было положено дать ему в виде реванша утешение, что Алина Дмитриевна принуждает его к женитьбе на себе единственно вследствие современного коварства новейших людей, которые, прозрев заветы бывших новых людей, или "молодого поколения", не хотят вырвать женщину, нуждающуюся в замужестве для освобождения себя от давления семейного деспотизма. Все это было апробировано Кишенским и Алиной Дмитриевной, и условие состоялось.

- Теперь, - сказал в заключение Горданов, - я вам сообщу и имя того, кого вы купили: это Иосаф Платоныч Висленев.

- Иосаф Висленев! - воскликнули с удивлением в один голос Фигурина и Кишенский.

- Да, Иосаф Висленев, он сам собственнейшею своею персоной.

- Черт вас возьми, Горданов, вы неподражаемы! - воскликнул Кишенский.

- Нравится вам ваша покупка?

- Лучшего невозможно было выдумать.

- Ну и очень рад, что угодил по вкусу. Рукописание его у меня, я не по- нес его к вам в подлиннике для того...

- Чтоб обе половины вашего плана не соединить вместе, - начал шутить развеселившийся Кишенский.

- Да, - отвечал, улыбаясь, Горданов, - Ванскок мне кое-что сообщала насчет некоторых свойств вашего Иогана с острова Эзеля. К чему же было давать вам повод заподозрить меня в легкомыслии? Прошу вас завернуть завтра ко мне, и я вам предъявлю это рукописание во всей его неприкосновенности, а когда все будет приведено к концу, тогда, пред тем как я повезу Висленева в церковь венчать с Алиной Дмитриевной, я вручу вам эту узду на ее будущего законного супруга, а вы мне отдадите мою цену.


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94  95  96  97  98  99  100  101  102  103  104  105  106  107  108  109  110  111  112  113  114  115  116  117  118  119  120  121  122  123  124  125  126  127  128  129  130  131  132  133  134  135  136  137  138  139  140  141  142  143  144  145  146  147  148  149  150  151  152  153  154  155  156  157  158  159  160  161  162  163  164  165 

Скачать полный текст (1631 Кб)
Перейти на страницу автора


Главная / Стихи / Проза / Биографии       Современные авторы - на серверах Стихи.ру и Проза.ру

Rambler's Top100
Rambler's Top100
© Литературный клуб. Все произведения, опубликованные на этом сервере, перешли в общественное достояние. Срок охраны авторских прав на них закончился и теперь они могут свободно копироваться в Интернете. Информация о сервере и контактные данные.