Главная / Стихи / Проза / Биографии

Поиск:
 

Классикару

Воскресение (Лев Толстой)


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94 


- Мы и то с тетенькой, касатка, переговаривались, може, сразу ослобонят. Тоже, сказывали, бывает. Еще и денег надают, под какой час попадешь, - тотчас же начала своим певучим голосом сторожиха. - АН, вот оно что. Видно, сгад наш не в руку. Господь, видно, свое, касатка, - не умолкая, вела она свою ласковую и благозвучную речь.

- Ужли ж присудили? - спросила Федосья, с сострадательной нежностью глядя на Маслову своими детскими ясно-голубыми глазами, и все веселое молодое лицо ее изменилось, точно она готова была заплакать.

Маслова ничего не отвечала и молча прошла к своему месту, второму с края, рядом с Кораблевой, и села на доски нар.

- Я чай, и не поела, - сказала Федосья, вставая и подходя к Масловой.

Маслова, не отвечая, положила калачи на изголовье и стала раздеваться: сняла пыльный халат и косынку с курчавящихся черных волос и села.

Игравшая на другом конце нар с мальчиком горбатая старушка подошла тоже и остановилась против Масловой.

- Тц, тц, тц! - жалостливо покачав головой, защелкала она языком.

Мальчишка подошел тоже за старушкой и, широко открыв глаза и выпятив уголком верхнюю губу, уставился на калачи, которые принесла Маслова. Увидав все эти сочувственные лица после всего того, что с ней было нынче, Масловой захотелось плакать, и у ней задрожали губы. Но она старалась удержаться и удерживалась до тех пор, пока не подошла старушка и мальмишка. Когда же она услыхала доброе, жалостливое тцыканье старушки и, главное, когда встретилась глазами с мальчишкой, переведшим свои серьезные глаза с калачей на нее, она уже не могла удерживаться. Все лицо ее задрожало, и она разрыдалась.

- Я говорила: добывай защитника настоящего, - сказала Кораблева. - Что же, на высылку? - спросила она.

Маслова хотела ответить и не могла, а, рыдая, достала из калача коробку с папиросами, на которой была изображена румяная дама в очень высокой прическе и с открытой треугольником грудью, и подала ее Кораблевой. Кораблева поглядела на картинку, покачала неодобрительно головой, преимущественно на то, что Маслова так дурно тратила деньги, и, достав одну папироску, закурила ее о лампу, затянулась сама, а потом сунула Масловой. Маслова, не переставая плакать, жадно стала раз за разом втягивать в себя и выпускать табачный дым.

- Каторга, - проговорила она, всхлипывая.

- Не боятся они бога, мироеды, кровопийцы проклятые, - проговорила Кораблева. - Ни за что засудили девку.

В это время среди оставшихся у окон женщин раздался раскат хохота. Девочка тоже смеялась, и ее тонкий детский смех сливался с хриплым и визгливым смехом других трех. Арестант со двора что-то сделал такое, что подействовало так на смотревших в окна.

- Ах, кобель бритый! Что делает, - проговорила рыжая и, колеблясь всем жирным телом, прижавшись лицом к решеткам, закричала бессмысленно неприличные слова.

- То-то шкура барабанная! Чего гогочет! - сказала Кораблева, покачав головою на рыжую, и опять обратилась к Масловой: - Много ли годов?

- Четыре, - сказала Маслова, и слезы полились так обильно из ее глаз, "то одна попала на папиросу.

Маслова сердито скомкала, бросила ее и взяла Другую.

Сторожиха, хотя и не курившая, тотчас же подняла окурок и стала расправлять его, не переставая разговаривать.

- Видно, и вправду, касатка, - говорила она, - правду-то боров сжевал. Делают, что хотят. Матвеевна говорит: ослобонят, а я говорю: нет, говорю, касатка, чует мое сердце, заедят они ее, сердешную, так и вышло, - говорила она, с удовольствием слушая звук своего голоса.

В это время арестанты уж все прошли через двор, и женщины, переговаривавшиеся с ними, отошли от окон и тоже подошли к Масловой. Первая подошла пучеглазая корчемница с своей девочкой.

- Что же дюже строго? - спросила она, подсаживаясь к Масловой и продолжая быстро вязать чулок.

- Оттого и строго, что денег нет. Были бы денежки да хорошего ловчака нанять, небось оправдали бы, - сказала Кораблева. - Тот, как бишь его, лохматый, носастый, - тот, сударыня моя, из воды сухого выведет. Кабы его взять.

- Как же, взяла, - оскалив зубы, сказала подсевшая к ним Хорошавка, - тот меньше тысячи и плюнуть тебе не возьмет.

- Да уж, видно, такая твоя планида, - вступилась старушка, сидевшая за поджигательство. - Легко ли: отбил жену у малого, да его же вшей кормить засадил и меня туды ж на старости лет, - начала она в сотый раз рассказывать свою историю. - От тюрьмы да от сумы, видно, не отказывайся. Не сума - так тюрьма.

- Видно, у них все так, - сказала корчемница и, вглядевшись в голову девочки, положила чулок подле себя, притянула к себе девочку между ног и начала быстрыми пальцами искать ей в голове. - "Зачем вином торгуешь?" - А чем же детей кормить? - говорила она, продолжая свое привычное дело.

Эти слова корчемницы напомнили Масловой о вине.

- Винца бы, - сказала она Кораблевой, утирая рукавами рубахи слезы и только изредка всхлипывая.

- Гамырки? Что ж, давай, - сказала Кораблева.

XXXII

Маслова достала из калача же деньги и подала Кораблевой купон. Кораблева взяла купон, посмотрела и, хотя не знала грамоте, поверила все знавшей Хорошавке, что бумажка эта стоит два рубля пятьдесят копеек, и полезла к отдушнику за спрятанной там склянкой с вином. Увидав это, женщины - не соседки по нарам - отошли к своим местам. Маслова между тем вытряхнула пыль из косынки и халата, влезла на нары и стала есть калач.

- Я тебе чай берегла, да остыл небось, - сказала ей Федосья, доставая с полки обернутый онучей жестяной чайник и кружку.

Напиток был совсем холоден и отзывался больше жестью, чем чаем, но Маслова налила кружку и стала запивать калач.

- Финашка, на, - крикнула она и, оторвав кусок калача, дала смотревшему ей в рот мальчику.

Кораблиха между тем подала склянку с вином и кружку. Маслова предложила Кораблевой и Хорошавке. Эти три арестантки составляли аристократию камеры, потому что имели деньги и делились тем, что имели.

Через несколько минут Маслова оживилась и бойко рассказывала про суд, передразнивая прокурора, и то, что особенно поразило ее в суде. В суде все смотрели на нее с очевидным удовольствием, рассказывала она, и то и дело нарочно для этого заходили в арестантскую.

- Конвойный, и то говорит: "Это все тебя смотреть ходят". Придет какой-нибудь: где тут бумага какая или еще что, а я вижу, что ему не бумага нужна, а меня так глазами и ест, - говорила она, улыбаясь и как бы в недоумении покачивая головой. - Тоже - артисты.

- Да уж это как есть, - подхватила сторожиха, и тотчас полилась ее певучая речь. - Это как мухи на сахар. На что другое их нет, а на это их взять. Хлебом не корми ихнего брата...

- А то и здесь, - перебила ее Маслова. - Тоже и здесь попала я. Только меня привели, а тут партия с вокзала. Так так одолели, что не знала, как отделаться. Спасибо, помощник отогнал. Один пристал так, что насилу отбилась.

- А какой из себя? - спросила Хорошавка,

- Черноватый, с усами.

- Должно, он.

- Кто он?

- Да Щеглов. Вот, что сейчас прошел.

- Какой такой Щеглов?

- Про Щеглова не знает! Щеглов два раза с каторги бегал. Теперь поймали, да он уйдет. Его и надзиратели боятся, - говорила Хорошавка, передававшая записки арестантам и знавшая все, что делается в тюрьме. - Беспременно уйдет.

- А уйдет, нас с собой не возьмет, - сказала Кораблева. - А ты лучше вот что скажи, - обратилась она к Масловой, - что тебе аблакат сказал об прошении, ведь теперь подавать надо?

Маслова сказала, что она ничего не знает.

В это время рыжая женщина, запустив обе покрытые веснушками руки в свои спутанные густые рыжие волосы и скребя ногтями голову, подошла к пившим вино аристократкам.

- Я тебе, Катерина, все скажу, - начала она. - Перво-наперво, должна ты записать: недовольна судом, а после того к прокурору заявить.

- Да тебе чего? - сердитым басом обратилась к ней Кораблева. - Вино почуяла, - нечего зубы заговаривать. Без тебя знают, что делать, тобой не нуждаются.

- Не с тобой говорят, что встреваешь.

- Вина захотелось? Подъезжаешь.

- Да ну, поднеси ей, - сказала Маслова, всегда раздававшая всем все, что у нее было.

- Я ей такую поднесу...

- Ну, ну-ка! - надвигаясь на Кораблеву, заговорила рыжая. - Не боюсь я тебя.

- Острожная шкура!

- От такой слышу,

- Разварная требуха!

- Я требуха? Каторжная, душегубка! - закричала рыжая.

- Уйди, говорю, - мрачно проговорила Кораблева.

Но рыжая только ближе надвигалась, и Кораблева толкнула ее в открытую жирную грудь. Рыжая как будто только этого и ждала и неожиданно быстрым движеньем вцепилась одной рукой в волосы Кораблевой, а другой хотела ударить ее в лицо, но Кораблева ухватила эту руку. Маслова и Хорошавка схватили за руки рыжую, стараясь оторвать ее, но рука рыжей, вцепившаяся в косу, не разжималась. Она на мгновенье отпустила волосы, но только для того, чтобы замотать их вокруг кулака. Кораблева же с скривленной головой колотила одной рукой по телу рыжей и ловила зубами ее руку. Женщины столпились около дерущихся, разнимали и кричали. Даже чахоточная подошла к ним и, кашляя, смотрела на сцепившихся женщин. Дети прижались друг к другу и плакали. На шум вошла надзирательница с надзирателем. Дерущихся розняли, и Кораблева, распустив седую косу и выбирая из нее выдранные куски волос, а рыжая, придерживая на желтой груди всю разодранную рубаху, - обе кричали, объясняя и жалуясь.

- Ведь я знаю, все это - вино; вот я завтра скажу смотрителю, он вас проберет. Я слышу - пахнет, - говорила надзирательница. - Смотрите, уберите все, а то плохо будет, - разбирать вас некогда. По местам и молчать.

Но молчание долго еще не установилось. Долго еще женщины бранились, рассказывали друг другу, как началось и кто виноват. Наконец надзиратель и надзирательница ушли, и женщины стали затихать и укладываться. Старушка стала перед иконой и начала молиться.


Страницы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53  54  55  56  57  58  59  60  61  62  63  64  65  66  67  68  69  70  71  72  73  74  75  76  77  78  79  80  81  82  83  84  85  86  87  88  89  90  91  92  93  94 

Скачать полный текст (930 Кб)
Перейти на страницу автора


Главная / Стихи / Проза / Биографии       Современные авторы - на серверах Стихи.ру и Проза.ру

Rambler's Top100
Rambler's Top100
© Литературный клуб. Все произведения, опубликованные на этом сервере, перешли в общественное достояние. Срок охраны авторских прав на них закончился и теперь они могут свободно копироваться в Интернете. Информация о сервере и контактные данные.