|
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
...А я ни за что! Ни за что лучше голову в Машину...
Тише! Сумасшедший...
На углу, в аудиториуме широко разинута дверь, и оттуда медленная, грузная колонна, человек пятьдесят. Впрочем, "человек" это не то: не ноги а какие-то тяжелые, скованные, ворочающиеся от невидимого привода колеса; не люди а какие-то человекообразные тракторы. Над головами у них хлопает по ветру белое знамя с вышитым золотым солнцем и в лучах надпись: "Мы первые! Мы уже оперированы! Все за нами!"
Они медленно, неудержимо пропахали сквозь толпу и ясно, будь вместо нас на пути у них стена, дерево, дом они все так же, не останавливаясь, пропахали бы сквозь стену, дерево, дом. Вот они уже на середине проспекта. Свинтившись под руку растянулись в цепь, лицом к нам. И мы напряженный, ощетинившийся головами комок ждем.
Шеи гусино вытянуты. Тучи. Ветер свистит.
Вдруг крылья цепи, справа и слева, быстро загнулись и на нас все быстрее как тяжелая машина под гору обжали кольцом и к разинутым дверям, в дверь, внутрь...
Чей-то пронзительный крик:
Загоняют! Бегите!
И все ринулось. Возле самой стены еще узенькие живые воротца, все туда, головами вперед головы мгновенно заострились клиньями, и острые локти, ребра, плечи, бока. Как струя воды, стиснутая пожарной кишкой, разбрызнулись веером, и кругом сыплются топающие ноги, взмахивающие руки, юнифы. Откуда-то на миг в глаза мне двоякоизогнутое, как буква S, тело, прозрачные крылья-уши и уж его нет, сквозь землю и я один среди секундных рук, ног бегу...
Передохнуть в какой-то подъезд спиною крепко к дверям и тотчас же ко мне как ветром прибило маленькую человеческую щепочку.
Я все время... я за вами... Я не хочу понимаете не хочу. Я согласна...
Круглые, крошечные руки у меня на рукаве, круглые синие глаза: это она, О. И вот, как-то вся скользит по стене и оседает наземь. Комочком согнулась там, внизу, на холодных ступенях, и я над ней, глажу ее по голове, по лицу руки мокрые. Так: будто я очень большой, а она совсем маленькая маленькая часть меня же самого. Это совершенно другое, чем I, и мне сейчас представляется: нечто подобное могло быть у древних по отношению к их частным детям.
Внизу сквозь руки, закрывающие лицо, еле слышно:
Я каждую ночь... Я не могу если меня вылечат... Я каждую ночь одна, в темноте думаю о нем какой он будет, как я его буду... Мне же нечем тогда жить понимаете? И вы должны вы должны...
Нелепое чувство но я в самом деле уверен: да, должен. Нелепое потому что этот мой долг еще одно преступление. Нелепое потому что белое не может быть одновременно черным, долг и преступление не могут совпадать. Или нет в жизни ни черного, ни белого, и цвет зависит только от основной логической посылки. И если посылкой было то, что я противозаконно дал ей ребенка...
Ну хорошо только не надо, только не надо... говорю я. Вы понимаете: я должен повести вас к I как я тогда предлагал, чтобы она...
Да... ( тихо, не отнимая рук от лица).
Я помог встать ей. И молча, каждый о своем или, может быть, об одном и том же по темнеющей улице, среди немых свинцовых домов, сквозь тугие, хлещущие ветки ветра...
В какой-то прозрачной, напряженной точке я сквозь свист ветра услышал сзади знакомые, вышлепывающие, как по лужам, шаги. На повороте оглянулся среди опрокинуто несущихся, отраженных в тусклом стекле мостовой туч увидел S. Тотчас же у меня посторонние, не в такт размахивающие руки, и я громко рассказываю О что завтра... да, завтра первый полет "[Интеграла]", это будет нечто совершенно небывалое, чудесное, жуткое.
О изумленно, кругло, сине смотрит на меня, на мои громко, бессмысленно размахивающие руки. Но я не даю сказать ей слова я говорю, говорю. А внутри, отдельно это слышно только мне лихорадочно жужжит и постукивает мысль: "Нельзя... надо как-то... Нельзя вести его за собою к I ..."
Вместо того, чтобы свернуть влево я сворачиваю вправо. Мост подставляет свою покорно, рабски согнутую спину нам троим: мне, О и ему, S, сзади. Из освещенных зданий на том берегу сыплются в воду огни, разбиваются в тысячи лихорадочно прыгающих, обрызганных бешеной белой пеной, искр. Ветер гудит как где-то невысоко натянутая канатнобасовая струна. И сквозь бас сзади все время
Дом, где живу я. У дверей О остановилась, начала было что-то:
Нет! Вы же обещали...
Но я не дал ей кончить, торопливо втолкнул в дверь и мы внутри, в вестибюле. Над контрольным столиком знакомые, взволнованно-вздрагивающие, обвислые щеки; кругом плотная кучка нумеров какой-то спор, головы, перевесившиеся со второго этажа через перила, поодиночке сбегают вниз. Но это потом, потом... А сейчас я скорее увлек О в противоположный угол, сел спиною к стене (там, за стеною, я видел: скользила по тротуару взад и вперед темная, большеголовая тень), вытащил блокнот.
О медленно оседала в своем кресле будто под юнифой испарялось, таяло тело, и только одно пустое платье и пустые засасывающие синей пустотой глаза. Устало:
Зачем вы меня сюда? Вы меня обманули?
Нет... Тише! Смотрите туда: видите за стеной?
Да. Тень.
Он все время за мной... Я не могу. Понимаете мне нельзя. Я сейчас напишу два слова вы возьмете и пойдете одна. Я знаю: он останется здесь.
Под юнифой снова зашевелилось налитое тело, чуть-чуть закруглел живот, на щеках чуть заметный рассвет, заря.
Я сунул ей в холодные пальцы записку, крепко сжал руку, последний раз зачерпнул глазами из ее синих глаз.
Прощайте! Может быть, еще когда-нибудь...
Она вынула руку. Согнувшись, медленно пошла два шага быстро повернулась и вот опять рядом со мной. Губы шевелятся глазами, губами вся одно и то же, одно и то же мне какое-то слово и какая невыносимая улыбка, какая боль...
А потом согнутая человеческая щепочка в дверях, крошечная тень за стеной не оглядываясь, быстро все быстрее...
Я подошел к столику Ю. Взволнованно, негодующе раздувая жабры, она сказала мне:
Вы понимаете все как с ума сошли! Вот он уверяет, будто сам видел около Древнего Дома какого-то человека голый и весь покрыт шерстью...
Из пустой, ощетинившейся головами кучки голос:
Да! И еще раз повторяю: видел, да.
Ну, как вам это нравится, а? Что за бред!
И это "бред" у нее такое убежденное, негнущееся, что я спросил себя: "Не бред ли и в самом деле все это, что творится со мною и вокруг меня за последнее время?" Но взглянул на свои волосатые руки вспомни лось: "В тебе, наверно, есть капля лесной крови... Может быть, я тебя оттого и..."
Нет: к счастью не бред. Нет: к несчастью не бред.
Запись 33-я.
Конспект:
(ЭТО БЕЗ КОНСПЕКТА, НАСПЕХ, ПОСЛЕДНЕЕ.)
Этот день настал.
Скорей за газету: быть может там... Я читаю газету глазами (именно так: мои глаза сейчас как перо, как счетчик, которые держишь, чувствуешь, в руках это постороннее, это инструмент).
Там крупно, во всю первую страницу:
"Враги счастья не дремлют. Обеими руками держитесь за счастье! Завтра приостанавливаются работы все нумера явятся для Операции. Неявившиеся подлежат Машине Благодетеля".
Завтра! Разве может быть разве будет какое-нибудь завтра?
По ежедневной инерции я протянул руку (инструмент) к книжной полке вложил сегодняшнюю газету к остальным, в украшенный золотом переплет. И на пути:
"Зачем? Не все ли равно? Ведь сюда, в эту комнату я уже никогда больше, никогда..."
И газета из рук на пол. А я стою и оглядываю кругом всю, всю, всю комнату, я поспешно забираю с собой я лихорадочно запихиваю в невидимый чемодан все, что жалко оставить здесь. Стол. Книги. Кресло. На кресле тогда сидела I а я внизу, на полу... Кровать...
Потом минуту, две нелепо жду какого-то чуда, быть может зазвонит телефон, быть может, она скажет, чтоб...
Нет. Нет чуда...
Я ухожу в неизвестное. Это мои последние строки. Прощайте вы, неведомые, вы, любимые, с кем я прожил столько страниц, кому я, заболевший душой, показал всего себя, до последнего смолотого винтика, до последней лопнувшей пружины...
Я ухожу.
Запись 34-я.
Конспект:
ОТПУЩЕННИКИ. СОЛНЕЧНАЯ НОЧЬ. РАДИО-ВАЛЬКИРИЯ.
О, если бы я действительно разбил себя и всех вдребезги, если бы я действительно вместе с нею оказался где-нибудь за Стеной, среди скалящих желтые клыки зверей, если бы я действительно уже больше никогда не вернулся сюда. В тысячу в миллион раз легче. А теперь что же? Пойти и задушить эту == Но разве это чему-нибудь поможет?
Нет, нет, нет! Возьми себя в руки, Д-503. Насади себя на крепкую логическую ось хоть ненадолго навались изо всех сил на рычаг и, как древний раб, ворочай жернова силлогизмов пока не запишешь, не обмыслишь всего, что случилось...
Когда я вошел на "[Интеграл]" все уже были в сборе, все на местах, все соты гигантского, стеклянного улья были полны. Сквозь стекло палуб крошечные муравьиные люди внизу возле телеграфов, динамо, трансформаторов, альтиметров, вентилей, стрелок, двигателей, помп, труб. В кают-компании какие-то над таблицами и инструментами вероятно, командированные Научным Бюро. И возле них Второй Строитель с двумя своими помощниками.
У всех троих головы по-черепашьи втянуты в плечи, лица серые, осенние, без лучей.
Ну, что? спросил я.
Так... Жутковато... серо, без лучей улыбнулся один. Может, придется спуститься неизвестно где. И вообще неизвестно...
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Скачать полный текст (307 Кб)
Перейти на страницу автора
|